your Personal Jesus
Оба шута: и Пьеро, весь в посеревшей за день пудре, в синяках от Арлекиновой палки, и сам Арлекин, чей рот перекошен от каждодневных гримас, ладони цветут экземой, а кровь отравлена собственным сарказмом, возносят по вечерам благодарственную молитву.
- Господи! - говорят они тайным дуэтом (каждый у себя, наедине с собой и сам за себя, но одновременно). - Спасибо тебе, Господи, - твердят они, - что не сотворил меня дурой Коломбиной, у которой нет иной печали, кроме как сделать выбор между двумя никчёмными шутами, Пьеро и Арлекином.
- Господи! - говорят они тайным дуэтом (каждый у себя, наедине с собой и сам за себя, но одновременно). - Спасибо тебе, Господи, - твердят они, - что не сотворил меня дурой Коломбиной, у которой нет иной печали, кроме как сделать выбор между двумя никчёмными шутами, Пьеро и Арлекином.